Отзывы

Взрослым о маленьких

В «Большом оркестре» башкирского писателя А. Бикчентаева радует многое. И колоритность созданных образов, и меткость авторских наблюдений, и живость языка, и, что особенно хочется подчеркнуть, — добрый весёлый юмор. Автор повествует о жизни ребятишек одного двора. Его герои — школьники младших классов. Как они проводят время, когда предоставлены самим себе? Куда влечёт детей их фантазия, чем заполняют они свой досуг, какие затевают игры, как строят свои отношения? Вот этих обычных вещей и касается А. Бикчентаев, но делает он это так, что даже если не очень анализировать характеры и поведение маленьких героев а только следовать за внешними событиями, то и тогда читателю раскрываются важные явления, связанные с воспитанием детей.

Жизнь нескольких детей складывается у нас на глазах: заселяется новый дом, дети встречаются впервые, и много важных вопросов возникает сразу же, в процессе первого знакомства. «Срочно предстояло выяснить. — рассказывает Мансур, — кто из нас сильнее, кто быстрее бегает, кто может быть вратарём или капитаном волейбольной команды, кто драчун, кто ябедник, с кем можно дружить а с кем нет…»

Постепенно, по мере развёртывания событий, перед нами всё рельефнее вырисовываются отдельные детские характеры с их индивидуальными чертами, противоречиями, недостатками и достоинствами. «Почему с нашими детьми столько хлопот? Почему они не такие хорошие, как в книгах?» Эта ироническая реплика, вложенная А. Бикчентаевым в уста одного из персонажей повести, отражает творческую позицию автора — изображать детей объективно, не приукрашивая, не греша против действительности. Каждый ребёнок воспринимается нами, как очень метко наблюдённый детский тип. Таковы отчаянный драчун и забияка Ахмадей, неуёмный фантазёр Яша, таковы смелая, волевая Фатыма, романтически настроенная говорунья Маня, неисправимая лгунья Люция, лентяйка Зуляйха и, наконец, прямодушный, добрый, сердечный Мансур, от имени которого ведётся повествование. И кажется, что всех этих девочек и мальчиков мы давно знаем, где-то их видели, непосредственно в жизни наблюдали черты, которыми их наделил автор. Вот как рассказывает о первой встрече с Ахмадеем Мансур: «Такого мальчика я ещё ни разу не встречал. Волосы рыжие, маленький нос весь в веснушках — живого места нет, глаза чёрные, руки длинные…

— Чего уставился? — спросил он хриплым голосом, разглядывая меня с ног до головы.

— Забавный ты, — ответил я, обрадованный тем, что у меня будет товарищ.

— Это я, Ахмадей забавный? А в ухо не хочешь? — неожиданно рассердился он».

«А в ухо не хочешь?» — с этого, традиционного вопроса Ахмадей начинает знакомство не только с мальчиками, но иной раз и с девочками. По любому поводу и без всякого повода он пускает в ход кулаки, и на этом «основании» не только он сам, но и другие мальчишки признают за ним безоговорочное право диктовать свою волю остальным членам коллектива. Картина печальная, но, к сожалению, знакомая… Но Ахмадей не так односложен, как это кажется с первого взгляда. На самом деле это сложная, противоречивая натура. Под внешним лихачеством в нём скрыты и принципиальность, и честность, и доброта. Эти его черты обнаруживаются, когда Ахмадею приходится держать ответ перед всей школой за совершённый проступок.

Почему же в этом правдивом, чутком к справедливости мальчике положительное начало скрыто, а во всех своих поступках он лишь бесшабашный драчун, на первый план выдвигающий силу и право кулака? Автор не отвечает на это прямо, но весь подтекст повести, вся её идейная суть отвечают на этот важный вопрос: потому что дома (матери мы почти не видим, отец — пьяница) на него влияют отрицательно.

Ахмадею противостоит Фатыма — девочка с сильным, волевым характером, с глубоко развитым чувством правды и справедливости Фатыма быстро становится признанным вожаком, «душой» девочек, но её влияние, в противовес Ахмадею. зиждется не на силе, а на искреннем признании её морального превосходства. Ахмадея боятся, Фатыму любят, Ахмадею уступают под давлением страха, авторитет Фатымы признают добровольно, причём не только девочки, но и мальчики. Влияя на своих товарищей силой своих нравственных качеств, маленькая Фатыма добивается поразительных результатов. И нельзя не пожалеть, что именно от этой девочки временами веет резонёрством — уж слишком она безупречна, хотя в целом её образ удался автору.

Подлинным своеобразием наделён образ Мани. Всё подкупает, всё чарует в этой егозливой, говорливой, непоседливой девочке с романтической душой. Она трогательна и тогда, когда просит Мансура любить её, и тогда, когда выясняется, что она сама себе пишет письма от его имени, и тогда, когда обнаруживается, что она воспитывает в себе терпение систематическим голоданием. Но все эти романтические иллюзии уживаются в этой малышке с глубокой честностью: узнав, что ребята стащили в магазине ящик с яблоками, она обрушивается на них с таким негодованием, что все беспрекословно кладут яблоки обратно и возвращают ящик в магазин.

Рельефно обрисован и образ Люции. Приучившись безнаказанно лгать, эта девочка уже не может остановиться. Она и сама бы рада избавиться от своего порока: «Научите меня отучиться». — жалостливо просит она. Но ложь стала её второй натурой.

Ребята у А. Бикчентаева все разные, со своими привычками, со своими характерами, и при этом мы отчётливо ощущаем, что все они живут на советской земле в наше время. Вот трое друзей — Ахмадей, Яша и Мансур — решили заключить союз о дружбе. Предложение по обыкновению вносит Яша дружить так же верно, как дружили мушкетёры. В первую минуту ребята даже опешили: как же так, ведь мушкетёры-то были королевские, они защищали короля, а мы?.. Но тот же Яша находит выход: «Мы станем не просто мушкетёрами, а красными! Согласны?» Вот эти же друзья удирают из дому, но их маршрут лежит не в традиционную Америку к индейцам или в Новую Гвинею по стопам Миклухо-Маклая, куда «путешествовали» многие поколения подростков. Наши мушкетёры бегут во Вьетнам, прямо к Хо Ши Мину, и везут ему в подарок трубку мира!

Во всём строе мыслей и чувств этих ребят мы видим отсвет идей и настроений, характерных для нашей эпохи, и проявляется всё это не навязчиво, не в скучно-нравоучительных сентенциях, а так естественно, вполне по-детски.

На примере взаимоотношений героев повести — мальчиков и девочек: плохих и хороших, драчливых и спокойных, правдивых и лгунишек — на анализе их собственных поступков и реакций на поступки других А. Бикчентаев очень хорошо показывает, как чутки детские сердца к правде, как они тянутся к добру и справедливости, как дороги этим маленьким людям чувства дружбы и товарищества, — надо только суметь пробудить и направить все эти чувства, вовремя противопоставить дурному влиянию положительное и, главное, воспитывать не словом, а делом!

Взрослых мы почти не видим в повести, но они присутствуют в нравственном облике своих детей. И чем глубже мы проникаем в мир маленьких, тем отчётливее встаёт перед нами мир взрослых, которые стоят, или во всяком случае должны стоять, за детьми как сила, направляющая развитие и формирование личности ребёнка. Очень бегло, двумя-тремя штрихами, показывает автор мать Люции, и мы сразу понимаем, откуда идёт лживость дочери, где корни её барских замашек, её пренебрежительного отношения к товарищам. Почти не зная родителей Фатымы, мы по отдельным, но чрезвычайно важным деталям угадываем, что её хорошие душевные качества сложились благодаря правильному воспитанию, в частности воспитанию трудом. Для нас ясно, что её отношение к людям — отражение здоровых отношений в семье. Именно это правильное отношение к людям, сами того не сознавая, и ценят ребята больше всего в Фатыме, за это ее и любят.

Так же ненавязчиво и вместе с тем убедительно показано, что развитое воображение Яши — не только плод «чистой фантазии», а результат начитанности, результат благотворного влияния его семьи. И достаточно послушать полные народной поэзии и мудрости сказки, которые рассказывает Мансуру его мать, чтобы понять, под какими лучами взлелеяны, у кого заимствованы его душевная мягкость, доброта к людям, лирический оттенок его детских раздумий и тревог. «Мне думается, — размышляет Мансур, — что во время коммунизма никто не будет напиваться, как папа Ахмадея… При полном коммунизме вовсе перестанут друг другу говорить неправду…»

Так, не произнося громких слов, никого ни в чём не упрекая, автор показывает, как велика и ответственна роль родителей в воспитании подрастающего поколения, и утверждает, что моральный и общественный облик наших детей — это зеркало, в котором без труда можем себя увидеть мы, взрослые, ответственные за воспитание маленьких.

Д. Милютина.

«Семья и школа», 1957, № 1.

О тех, кто зажигает бакены

Анвер Бикчентаев. Бакенщики не плачут. Рассказы и повести

Хорошо разговаривать с тем, кто любит человека и в этой своей любви добр без сентиментальности, суров без жестокости.

Мне особенно нравятся те рассказы Анвера Бикчентаева — независимо от того, идет ли речь о маленьком кубинце, о мальчике бакенщике или о бывшем солдате мировой войны, — где писатель предстает именно таким собеседником. В этих рассказах Бикчентаев прост, убедителен и сердечен.

Вот рассказ «Бакенщики не плачут». Мальчишка говорит о своем отце бакенщике, говорит с категорической мальчишеской откровенностью, как о человеке, далеко не мягком. Живут они вместе на пустынном берегу. И будит-то отец его суховатым: «Пора!» И в лодке не балует, командует:

«За весла!» И слова-то от него ласкового не дождешься. Суровый родитель! Мальчик жалеет, что с ними нет матери. «Если бы она жила с нами, то я тоже, быть может, выспался бы когда-нибудь…» Но ведь любит мальчишка своего немногословного, неласкового отца!

— Пока я жив,— говорит отец, — научу трудиться…

Вот что главное. И, видимо, не безуспешно учит сына на свой лад старый бакенщик. Недаром мальчишка со скрытой гордостью замечает, представляя читателю отца: «Он у меня — бакенщик. Всем бакенщикам бакенщик…». Отец не сюсюкает с парнем, не бережет его рук от мозолей. Зато, отправляясь раз в месяц за получкой на пристань, привозит ему книги. Так ли уж плох родитель, научивший сына радоваться книге, как огромному празднику? Да, нет ласковых слов, но есть постоянный пример здоровой, честной трудовой жизни. И сын, не видя в этом ничего явно героического, в отсутствие отца в непогоду сам зажигает бакены. Ни одной тщеславной мысли, ни капли самолюбования: мальчик думает о пароходах, которые могут разбиться. Только об этом! И когда, выкупавшийся в ледяной воде, придя в себя, сын чувствует, что отец поцеловал его, он даже недоволен: можно было бы обойтись и без поцелуев… Вот какой это мальчишка — рабочий человек, настоящий человек. На такого можно положиться. Такому можно доверить зажигать для других огни…

На этого маленького бакенщика похожа и девочка из рассказа «Глаза раненой волчицы». Здесь «зажигать бакены» учит мать чабан, учит тоже своим примером, вероятно, и не задумываясь при этом, что преподносит дочери урок «как жить». Просто, так она живет и так, по ее мнению, и должен жить человек. Суровость в этой женщине сочетается с материнской нежной добротой.

Смертельно ранена волчица, напавшая на овец, которых пасут мать и дочь. Волчицу подстрелила мать. И, подозвав испуганную дочь, она говорит:

«— Подними выше свой факел! Вот теперь взгляни в глаза этой умирающей волчицы. Видишь — в них нет слез. Глаза ее сухи. А сколько в них злобы! Запомни это. В большом мире ты встретишь не только глаза матери, но и глаза волчицы. Человек должен уметь различать их…»

Мне запомнился и гравер Сайфетдин из рассказа «Лишнее слово гравера». Как большинство героев книги Бикчентаева, это человек, смысл жизни которого — делать людям добро. «Главная обязанность моя — нести людям радость. Посудите сами: какой праздник, свадьба или, например, юбилей обходится без меня?..»

Сайфетдин мечтает о том времени, когда люди перестанут ходить к нему с готовыми текстами, а будут наперед советоваться с ним. А уж ему-то, Сайфетдину, есть что посоветовать, он же не робот какой-нибудь! Его волнует все, чем живут люди…

Но в жизни не всегда так бывает, чтобы — баш на баш — за добро платилось добром. Девушка, которая так понравилась Сайфетдину, не обратила внимания на лишнее теплое слово, которое от щедрости душевной добавил Сайфетдин к надписи на колечке, подаренном ей родителями. И снова сидит Сайфетдин на своем привычном месте, ничем вроде бы не вознагражденный за свою живую человеческую участливость, за доброту. Но мы знаем — это не изменит Сайфетдина, не сделает его равнодушным. И все так же будет гравер любовно выполнять свою работу и ждать случая добавить что-то «от себя», не рассчитывая ни на какую награду за это.

Кроме рассказов, в книге — милая, полная доброго юмора повесть о приключениях Ишмырзы Шибулдина и заметки писателя на литературные темы.

Последние интересны и поучительны. В них автор свежо и убедительно «толкует» сложные вопросы писательского мастерства, открывая нам не только «писательские секреты», но и многие достоинства и недостатки современной башкирской прозы.

Своеобразное писательское «кредо» Анвера Бикчентаева заслуживает внимания: «В обществе есть певцы, воспевающие утреннюю зарю, судьи, выносящие смертный приговор, учителя, раскрывающие законы мира, матери, радующиеся первым успехам своего ребенка и скорбящие по поводу его промахов. Писатель должен обладать чертами, присущими певцу и матери, судье и учителю».

Я далека от того, чтобы видеть в произведениях Бикчентаева одни достоинства. Есть в них и недостатки, и об этом надо говорить не потому, что к этому меня обязывает печальный закон симметрии, закон рецензентского шаблона, а потому, что в книге действительно есть недостатки. Это и композиционная рыхлость отдельных рассказов, и некоторая ограниченность литературных приемов, склонность к повторению самого себя в каких-то своих наиболее удачных проявлениях.

Однако мне давно, еще до появления этой последней книги, полюбились произведения башкирского писателя всем лучшим, что в них есть. Я хочу, чтобы этим они полюбились и читателю, и надеюсь, что и недостатков, «издержек производства» у такого требовательного, думающего художника, как Анвер Бикчентаев, с каждой новой книгой будет все меньше и меньше.

Герои Бикчентаева — это простые люди, «стрелочники», «бакенщики» нашей жизни. Их любит, за них болеет, за их счастье воюет писатель. Пусть это не ново в литературе, но это — неисчерпаемо, а потому плодотворно.

Римма Казакова.

«Дружба народов», 1962, № 2.

Путь к подвигу

Когда мы произносим имя Александра Матросова, то перед глазами встает бесстрашный юноша, бросающийся на огнедышащую амбразуру вражеского дзота. Матросов живет в народной памяти как пример самоотверженности и героизма, как один из лучших сынов Родины.

О пути героя рассказывает молодой башкирский писатель А. Бикчентаев в своей повести «Право на бессмертие». Это не первая книга об Александре Матросове. Но в ранее написанных произведениях читатель подчас не имел возможности следить за Формированием и развитием характера любимого героя. Иные авторы недостаточно показывали, каким путем пришел Матросов к подвигу.

А. Бикчентаев поставил перед собой большую задачу — создать художественный образ Матросова в его развитии. Осмысленное, вдохновенное отношение к теме, внимательное изучение фактического материала помогли писателю создать убедительный образ, показать решающее значение коллектива в воспитании героя.

В начале повести читатель знакомится с упрямым мальчуганом в матросской тельняшке, который весь охвачен «морской романтикой». Живой и впечатлительной юношеской натуре свойственна жажда совершить необыкновенное. Она была присуща и пятнадцатилетнему Александру, когда он попал в Уфимскую детскую колонию. Он нескоро расстается со своей отвлеченной романтикой, нескоро поддается режиму трудовой жизни. Но опытные и умелые воспитатели, спаянный трудовой коллектив постепенно добиваются желаемого.

Автор рассказывает, как Матросов начал входить в жизнь колонии, как у него появилась любовь к труду, пробудилось уважение к товарищам и воспитателям.

Матросов не одинок в произведении. В первой части книги он показан в окружении сверстников. Перед вами встают образы колонистов Рашита Габдурахманова, Богомолова, Лепьки Сивого, Еремеева, Митьки Рыжего. Юноши равных национальностей, получающие одинаковое воспитание, живущие одними интересами, в изображении А. Бикчентаева не теряют своих характерных особенностей.

Наиболее полно и выразительно рядом с Матросовым в повести дан образ колониста Рашита Габдурахманова, наделенного благородными качествами честного труженика и искреннего товарища.

В формировании характера Матросова огромную роль сыграли его воспитатели в колонии. Представители старшего поколения большевиков — начальник колонии Петр Филиппович Стасюк, старший воспитатель Катеринчук, педагог Ольга Васильевна — своими прекрасными душевными качествами, своим повседневным поведением служат примером для подражания.

То прекрасное, что воспитывалось в Матросове длительно, постепенно, органически прививаясь, с началом Великой Отечественной войны как бы внезапно вспыхнуло ярким огнем. Трудолюбие, любознательность, образцовая дисциплинированность и упорство Матросова выливаются в одно большое чувство — страстный советский патриотизм. Осенью 1942 года Матросов вместе со своим другом Рашитом добровольно уходит па фронт…

«До сих пор о вас заботилась Родина, мать всех матерей. Теперь вы выросли, сами должны заботиться о ней», — говорит

учительница Ольга Васильевна, провожая Матросова на фронт. И вся вторая часть повести посвящена показу пути рядового солдата к великому подвигу.

Читатель запоминает образы новых воспитателей Матросова — парторга Соснина, командира роты Артюхова, командира полка Гаркуши. «Наши жизни состоят на вооружении Красной Армии. Поэтому солдат должен думать о том, чтобы принести как можно больше пользы стране. Больше уничтожить врагов перед тем, как уступить свою жизнь», — так учат Матросова его боевые командиры. И Саша Матросов отлично усвоил их наказ.

Особенно трогает читателя предпоследняя глава повести — «Путь в бессмертие», посвященная великому подвигу Матросова.

Книга «Право на бессмертие» не без недостатков. Следует, прежде всего, отметить некоторую композиционную рыхлость произведения. При наличии несомненной идейной связи между первой и второй частями повести они распадаются на отдельные книги. Есть в книге персонажи, которые органически не смогли войти в ансамбль образов. К сожалению, в первую очередь тут приходится назвать учительницу Лидию Михайловну и комсорга Сергея Дмитриева. Особенно схематичен образ комсорга.

Башкирский писатель Анвер Бикчентаев пишет на русском языке. Он настойчиво работает над словом. В этой книге чувствуется возросшая требовательность автора при работе над языковым материалом, и отдельные недостатки не могут заслонить достоинств его талантливого произведения.

Ахнаф Харисов, Мустай Карим.

«Комсомольская правда», 1951, 14 марта.

С гайдаровской интонацией

Читая книгу лично знакомого мне писателя, я не раз ловил себя на мысли, что мне слышится интонация его живой речи, тембр голоса. Это, разумеется, относиться к писателям самобытным, умеющим и мыслить самостоятельно, и выражать свои мысли по-своему.

Так, скажем, когда я перечитываю Аркадия Гайдара, мне всегда кажется, что он читает мне вслух. В свое время Гайдар действительно часто читал мне свои рукописи будущих книг, а то и просто рассказывал о задуманном.

Я не собираюсь писать здесь воспоминаний о Гайдаре. Мысль об этом большом писателе навеял мне недавно вышедший в Уфе сборник башкирского прозаика Анвера Бикчентаева «Бакенщики не плачут».

Удивительное ощущение испытал я как читатель. Мне показалось, что в строчках бикчентаевской прозы я как бы одновременно слышу живую речь и Анвера Бикчентаева, и Аркадия Гайдара. Это ощущение особенно усиливается, когда читаешь рассказы Бикчентаева для детей.

В чем же тут дело? Может быть, Бикчентаев настолько поддался очарованию гайдаровской речи, что порой копирует ее интонацию? Нет, почерк Бикчентаева не спутаешь ни с каким другим. Дело, видимо, в том, что в самом принципе творчества Бикчентаева стоит на гайдаровских позициях. Нам помогает это понять сам автор. В рецензируемом сборнике имеется раздел «О книгах моих товарищей по перу», Здесь напечатана, в частности, статья, представляющая собой переработанный доклад А. Бикчентаева о детской литературе, сделанный им на уфимском выездном пленуме Союза писателей РСФСР. Вот две цитаты из этой статьи, способные многое раскрыть:

«Детские книги нельзя создавать вокруг случайных событий, вокруг мелких происшествий, — пишет автор, — В центре произведения должен стоять положительный герой, до сих пор никем не описанный, который способен взволновать души юных читателей, вызвать у них искренний и глубокий интерес».

И дальше:

«Гайдаровско-макаренковское» отношение к детской литературе «исходит из принципа, что с детьми надо разговаривать забавно, но серьезно, не становясь на колени, не сюсюкая, не скрывая от них большую правду жизни, помня, что мы готовим смену борцов (вспомните Гайдара: готовим «краснозвездную гвардию»), а не людей приспособленных к мещанской жизни».

Этот взгляд на творчество писателя для детей А. Бикчентаев противопоставляет канонам «опекунов от детской литературы», думающих, что детей надо воспитывать в оранжерейных условиях, и это якобы способно уберечь их от дурных влияний, от пороков, имеющих место в жизни.

Книга рассказов «Бакенщики не плачут» (сюда же включена и повесть «Путешественник поневоле») является как бы художественной иллюстрацией творческого кредо автора.

А. Бикчентаев рассказывает юному читателю о вещах обыденных, но не мелких и не случайных. Его герои из тех, кого с охотой взял бы себе в товарищи любой подросток. Это — нравственно благородные, волевые люди, люди высоких душевных порывов. Сила этого героя в том, что он очень земной, невыдуманный, ему не просто хочется подражать, но ему способен подражать всякий такой же простой паренек.

Прочтите хотя бы рассказ «Бакенщики не плачут», давший название сборнику. Автор очень скуп на слова, но это не мешает ему строить романтически звучную фразу, создающую ощущение интимности, доверительности речи, как будто рассказчик ведет с тобой беседу с глазу на глаз.

Герой рассказа — подросток, сын бакенщика на большой реке. Жизнь юного героя сурова, он не знает материнской ласки. Отец научил мальчика своему делу. Это ответственный труд: три красных и три белых бакена всегда должны предостерегать капитанов судов от опасности врезаться в скалистый мыс. Не раз приходилось мальчику и без помощи отца зажигать и тушить бакены. Из рассказы мы узнаем, как однажды в штормовую погоду юному герою пришлось в одиночестве вступить в отчаянную борьбу с разбушевавшейся стихией. Мальчик справился с пятью бакенами, но штормовая волна сбила его с лодки; потеряв равновесие, он упал в пучину. «Только и успел подумать: «Кто же теперь зажжет шестой? Самый нижний?..»

Характерна концовка рассказа. Когда наш юный бакенщик пришел в сознание и открыл глаза, он увидел отца, который неожиданно нагнулся и поцеловал сына. «Мне не понравилась его слабость, — сообщает рассказчик (рассказ ведется от лица мальчика. — Г. К.). — Но я простил его. Быть может, иногда вместо спасибо можно и поцеловать… В десять лет один раз».

Автор любит рисовать мальчишечий быт («Я очень люблю знакомиться с мальчишками, особенно вот с такими важными…» — признается он в одном из рассказов). Но не меньше удаются Бикчентаеву и женские образы. Любопытно при этом, что автор ставит своих юных героинь в такие обстоятельства, когда им приходиться «по мужски» проявлять себя. Так, в рассказе «Глаза раненой волчицы» писатель заставляет свою героиню — дочь «самой старшей среди чабанов» — преодолеть страх и стрелять по волчьей стае (случилось так, что матери вместе с дочерью в поле полтысячи колхозных овец). В другом рассказе («Девушка в шароварах») писатель рисует светлый образ юной башкирки каменщицы, сумевшей за короткий срок буквально перевернуть неустроенный быт строителей автовокзала.

Девичьи образы Бикчентаева (несмотря на «мужские дела» героинь) полны обаяния, привлекательности.

В сборнике — 15 рассказов. И в каждом из них мы находим подтверждение авторского взгляда, видящего романтику героизма не просто в хорошей работе, а связывающего героизм с взлетом мысли, чувств, с моральным испытанием, с особым случаем.

Автор находит эти «особые случаи» и на своей земле, и за рубежом. Это не исключительные обстоятельства, а то, что может случиться и случается каждодневно. Целый цикл рассказов, включенных в сборник, посвящен юным героям, повстречавшемся писателю в его поездках за границу. К ним относиться «Хосе старый да Хосе малый», «Маленький адъютант» (все три рассказа из жизни борющейся Кубы), «Парижские парни», рисующий гнев и борьбу алжирских юных патриотов против французских оккупантов, и другие.

Вот рассказ из кубинского цикла — «Трудно человеку без бороды». Маленькому повстанцу Хосе командир отряда поручил «сторожить океан», «Особый случай» состоит в том, что мальчик, находясь на посту, подозревает одного из участников своего же отряда в предательстве. Он чутьем угадывает это и не выдает ему «тайну командира».

Хосе — этот наивный паренек, все мысли которого (конечно, «в интересах революции»!) овеяны желанием быстрее отрастить себе бороду «до самой Гаваны», — оказывается не таким уж наивным. Он сумел перехитрить опасного врага и выйти победителем из неравного поединка. Почему же трудно человеку без бороды? Потому, видите ли, что «без нее нет настоящего солдатского счастья». Ведь не разрешил же ему командир самолично расстрелять предателя. « — Тебе еще рано стрелять в человека, — сказал он с какой-то суровой лаской, — Приговор исполню я сам. А ты, Хосе, ступай на свой пост. И сторожи океан».

Читаешь про Хосе и других юных героев Бикчентаева — и узнаешь духовное родство их с Мальчишем-Кибальчишем, которому не переставал радостно удивляться Гайдар. «…Что же это такая за непонятная страна, в которой даже такие малыши знают Военную тайну и так крепко держат свое твердое слово?»

Хочется отметить еще одну примечательную черту Анвера Бикчентаева, роднящую его, как писателя, с Аркадием Гайдаром. Речь идет о педагогической направленности его рассказов, лишенной сухой назидательности. Поучительны, как правило сами сюжеты рассказчика. Но писатель не боится и прямой морали, звучащей как философское обобщение, как бы невзначай оброненное старшим другом. Вот, например, в концовке упомянутого рассказа «Глаза раненой волчицы» мать говорит дочери: «Подними выше свой факел! Вот теперь взгляни в глаза этой умирающей волчицы. Видишь — в них нет слез. Глаза ее сухие. А сколько в них злобы! Запомни это. В большом мире ты встретишь не только глаза матери, но и глаза волчицы. Человек должен уметь различать их…»

Многие рассказы А. Бикчентаева написаны от лица маленьких героев. В этом трудном жанре писателя всегда подстерегает опасность сфальшивить против жизненной правды. Искусство перевоплощения — большое искусство. Отрадно, что автор хорошо им владеет.

Анвер Гадеевич Бикчентаев — растущий, набирающий силу прозаик. Его повести «Большой оркестр» и «Дочь посла» были серьезным шагом вперед после романа «Лебеди остаются на Урале». Сейчас он заканчивает новый роман из жизни нефтяников.

Отрадно, что в сборнике «Бакенщики не плачут», в значительной части адресованном детскому читателю (условно, конечно, ибо его с охотой прочтут и взрослые). Бикчентаев заявляет о себе как о мастере короткого рассказа. Этот трудный жанр дается не всякому писателю.

Г. Куклис.

«Литературная Россия», 1982, 29 января.

Весна Золотой Сопки

…Восемь тысяч километров отделяют таежный аул с экзотическим названием Золотая Сопка от родного башкирского края, откуда в тридцатые годы приехал учительствовать герой романа комсомолец Камиль Камалов.

Сошедшего с маленького парохода учителя лесная деревушка поразила полнейшей тишиной. «Во всем ауле как будто никаких признаков жизни! Даже собаки не брешут». И вдруг — всесильный «хозяин аула» — свирепый, огромный бугай с белой отметиной на лбу. От рогов разъяренного быка Камиля спасают таежный охотник Агзам Абдулханов и его дочь Лейла. С этой непредвиденной встречи и начинается знакомство героя с таежным аулом и его обитателями, чьи предки некогда переселились сюда из Башкирии. Теперь это добытчики золота, охотники, лесорубы…

О жизни таежной деревни тридцатых годов, да еще мусульманской в недалеком прошлом, написано немного. Но не только колоритность материала позволяет утверждать, что новое произведение — в чем-то иная страница и в творчестве самого автора и во всей башкирской литературе.

Особенность книг А. Бикчентаева в том, что они всегда остро современны: проблемы, волнующие автора, волновали и будут волновать человека «во все времена». Не потому ли и за будничными хлопотами молодого, если не сказать, юного учителя Золотой Сопки мы следим с таким волнением и участием?

Встреча с разъяренным бугаем, — разумеется, происшествие не из приятных. Однако это еще не самое страшное.

Скупыми, но меткими штрихами создает А. Бикчентаев картину жизни и борьбы героя. Именно борьбы, потому что и ремонт аульской заброшенной школы, и уроки сразу в трех классах — первом, втором и третьем — потребовали от Камиля Камалова больших душевных сил и характера. Учить детей, чьим «наставником» раньше был мулла, по новой советской методике — задача нелегкая. Но работа сельского учителя — это лишь одна из сторон жизни Камиля. Комсомольцы в те годы чем только не занимались! Драматичны страницы романа, повествующие об организации в ауле артели по совместной обработке земли. «Советская Россия вот уже три года… строит колхозы, и только вот у нас, в Золотой Сопке, почему-то нет еще своей артели…». Эта мысль приводит молодого героя в райцентр. В поездке его сопровождает сын кулака Хамза Шибаев, всячески пытающийся помешать разговору комсомольца с представителями Советской власти. И когда ему это не удается, на обратном пути он оставляет Камиля без лодки. Герой едва не утонул в ледяных волнах быстрой таежной реки.

Сорвали кулаки и первое собрание жителей деревни, на котором все тот же Камалов выступил с докладом об организации колхоза — по дороге в аул тяжело ранили уполномоченного райкома комсомола, разбили камнями окна школы, где проходило собрание, обстреляли сельчан…

Драматических событий в романе хоть отбавляй. Не потому ли и названа книга так экспрессивно: «Весна, похожая на крик». Но не забудем — это была весна всепобеждающей юности и смелых дерзаний. Постепенно у Камалова появляются в Золотой Сопке друзья. Среди них есть люди, всем сердцем принявшие Советскую власть. Таковы мудрая и отзывчивая Фариза-апай и ее сын Ягафар, ставший вскоре одним из первых комсомольцев Золотой Сопки, отец и сын Акбашевы, промышляющие в тайге золото. Велика их тяга к знаниям, к новой жизни. Они становятся верными помощниками Камиля.

Особое место в сердце Камалова занимает шестнадцатилетняя Лейла, та самая, что «спасла» его от быка в день приезда. Девушка пришла в начальную школу, ибо учиться больше негде. Мы становимся свидетелями зарождающейся любви Камиля и Лейлы. Их чувству суждено преодолеть многие невзгоды… Именно присутствие этой сероглазой девчонки помогает Камалову задавать себе с пристрастием такие вопросы: «Неужели кануло в вечность рыцарство? Я полагал бы, что «советский рыцарь» неплохо звучит». И не любовь ли дает Камилю силы с честью выходить, изо всех нелегких испытаний, уготованных ему в Золотой Сопке?

Молодой учитель создает в ауле комсомольскую ячейку, «дабы укорениться», открывает школу ликбеза, ставит спектакли — первый по пьесе самого учителя (других пьес, «готовых», не было), всколыхнул весь аул…

Растет авторитет «хальфы» (так уважительно обращаются в ауле к учителю), растет и доверие к нему обитателей Золотой Сопки. Порой это доверие выражается прямо-таки комически. Например, просьба «от общества» принять на себя обязанности… муллы. Мотивы самые серьезные:

— Без муллы мы как без головы. Человек женился — какая же свадьба без священнослужителя? Человек умер — как же без соответствующей молитвы похоронишь его?

— Не русского же священника или шамана из стойбища приглашать…

С подобными неожиданными ситуациями Камалову предстоит столкнуться еще не раз.

С теплой, доброй иронией повидавшего жизнь человека рассказывает автор о комсомольцах Золотой Сопки. Многого они не знали, не понимали, но всегда были искренни в своих порывах: «…не суди их особенно строго с высоты своего времени! — обращается автор к читателю. — Будь снисходителен к далеким сверстникам своим… Все-таки честно и достойно трудились и воевали молодчаги в те суровые и бурные тридцатые годы».

С горячей заинтересованностью относится автор к судьбам своих героев. Справедливо отмечает в своем послесловии к роману Г. Куклис: «…Анвер Бикчентаев нисколько не скрывает своей идейно-педагогической задачи. Хотелось бы повторить слова С. Я. Маршака, сказанные им о Гайдаре, но одинаково точные и для Бикчентаева: «Он явно берет сторону одних героев против других, он воюет за правду, он награждает и наказывает».

Подобная «пристрастность» — характерная черта писательского облика А. Бикчентаева вообще. По отношению же к данному произведению это тем более естественно, что роман во многом автобиографичен. В небольшом обращении к читателям А. Бикчентаев говорит: «Я попытался учинить невозможное — через долгие-долгие годы возвратиться в свою пылкую юность, отдавая себе полный отчет в том, что в той лучезарной стране не всегда и не все было гладко и медово». Об этих незабываемых днях и ведет рассказ герой романа, чей путь почти полвека назад был пройден самим автором…

А. Бикчентаев глубоко убежден, что, как сказал Антуан де Сент-Экэюпери, «прежде чем писать, надо жить» (не случайно крылатое изречение это выбрано эпиграфом к роману). И здесь его произведения становятся в определенный ряд, развивают богатейшую, непрерывающуюся традицию. Об этом необходимо сказать, хотя бы вкратце.

Лично пережитое писателем нередко становилось предметом художественного исследования. Башкирская литература в этом смысле не составляет исключения.

В значительной мере автобиографичны повести ее основоположника, Мажита Гафури, «Черноликие», «Ступени жизни» и «На золотых приисках поэта».

Традиция Гафури была продолжена в автобиографических романах Д. Юлтыя «Кровь», А. Тагирова «Солдаты», И. Насыри «Кудей», повествующих о первой мировой и гражданской войнах. Авторы, они же, по существу, и основные герои этих книг, вели свое повествование как бы от лица солдатских масс, пришедших к социалистической революции и вставших на ее защиту.

Тяготеет к автобиографичности и широко известная повесть Мустая Карима «Долгое-долгое детство». Но автобиографизм повести М. Карима отличается от автобиографизма произведений писателей предыдущего поколения. На свое прошлое автор смотрит глазами философа. Он словно чуть-чуть приподнимает события своей жизни над их обыденностью, окружает их ореолом романтики.

В романе А. Бикчентаева все проще, обыденнее, но время, в которое живут герои произведения, ситуации, влекущие за собой смелые и решительные поступки, уже сами по себе необычны и во многом романтичны.

Вот мы и произнесли то слово, которое может по праву служить ключом ко всему творчеству А. Бикчентаева: романтика… В самом деле, хотя герой «Весны, похожей на крик» сам то и дело подтрунивает над своей юношеской склонностью к «розовым мечтаниям», — он романтик, романтик упорный и неисправимый. Да и надо ли в этом смысле человечество «исправлять». И тут необходимо сказать, что молодой учитель Камиль Камалов, безусловно, связан духовно с героями предшествующих книг башкирского писателя. Так, из племени беспокойных и самоотверженных — легендарный Александр Матросов (повесть «Орел умирает на лету», Первоначальное название — «Право на бессмертие»).

Напомню еще об одном духовно окрыленном герое писателя. В пору послевоенного становления новой, нефтяной Башкирии живет и трудится молодой рабочий Кайдар Аюдаров — герой романа «Я не сулю тебе рая». Ему принимать эстафету от старшего поколения, ему решать, «делать жизнь с кого». Он не из тех, кто боится трудностей.

Есть своя закономерность в том, что с первых шагов в литературе Анвера Бикчентаева привлекали романтика подвига, характеры сильные и незаурядные, судьбы сложные. В башкирской и в многонациональной литературе писатель известен, прежде всего, именно как неутомимый исследователь внутреннего мира, душевных движений молодого героя. «Весна, похожая на крик» по сути своей продолжает и углубляет художественный поиск писателя в изображении сложного человека.

Этот эпитет — «сложный» здесь необходимо подчеркнуть. Романтика наших дней должна быть «сложной», — иначе ей не выдержать нелегкий экзамен на читательскую любовь.

Гилемдар Рамазанов.

«Литературное обозрение», 1982, № 9.

DLE 9.6 DLE   UCOZ  joomla!