УЛЫБКА
Восточная сказка. Перевод Р. Хакимова
I
Был славный город с четырёх сторон
Ордой рассвирепевшей осаждён.
В замках пудовых лязгали ключи,
Но врат не отворить - и не стучи.
Ничто не страшно каменной столице:
За стены не летают даже птицы.
Но верит враг - стрела перемахнёт,
А не возьмёт стрела - огонь сомнёт.
И днём и ночью ливень стрел свистит,
И низко смерть над городом висит...
Враг купола сечёт, как решето,
А люди не сдаются - ни за что!
II
Но вот, вздымая дыма облака,
На град погнали Красного Быка.
С размаху Бык всадил в бока домов
Десятки грозных огненных рогов.
Золою серой лёг гранёный мрамор,
И в груду хлама обратились храмы.
Горячий нрав у Красного Быка...
А славный град стоит ещё пока.
III
Арыки пересохли. Нелегко.
У матерей пропало молоко.
И хлеба нет, и тянут руки дети,
И повисают руки их, как плети.
Кичливо слава правила на троне,
Но смерть теперь спешит к её короне,
Ликует смерть: трон достаётся ей...
И взорвалось терпение людей.
IV
- О славный хан, владыка из владык,
Ты обрати к народу светлый лик!
Сколькими волосами ты богат,
Скольких аллах послал тебе солдат!
(Но снял корону хан, и видно стало,
Скольких волос ему недоставало.)
V
- Ты - вся надежда, ты аллахов глас,
Отдай, о хан, решительный приказ!
Вратам твоим быть на замках доколе?
Пускай выходит войско в чисто поле,
За стенами довольно хорониться,
Пора уже с ордой в бою сразиться!
Сам по себе не сгинет враг, - лишь меч
И сможет адское кольцо рассечь.
Позор - ждать гибели своей в слезах,
Но доблесть - пасть с оружием в руках.
Не обессудь уж, но дела неладны:
На прах твой ворон смотрит кровожадный.
Отдай же войску свой приказ, о хан,
Чтоб вдребезги разбило вражий стан!
Когда ты храбр - что может быть страшней?
Когда труслив - что может быть смешней?
VI
В другое время за такую речь
Мгновенно б голову смахнули с плеч.
Но хан и не взглянул на храбреца,
Он был лицом белее мертвеца.
Соединились брови - две в одну,
Хан думает: "Как мне спасти страну?"
VII
Хан повелел: - А ну-ка, рать собрать,
Облечь в доспехи доблесную рать! -
Богатыри явились, но, как прежде,
В глазах угрюмых - ни следа надежды.
- Я уповаю, - молвил хан, - на вас,
Послушайте-ка мой фирман-приказ!
Быть на замках моим вратам доколе?!
А ну, батыры, выйдем в чисто поле!
За стенами довольно хорониться,
Пора уже с ордой в бою сразиться!
Позор тому, кто смерти ждёт в слезах,
Бессмертье - пасть с оружием в руках.
Наш край терзает лютая беда. -
Но воины в ответ - ни "нет", ни "да",
И к небу перст вознёс великий хан:
- Надеюсь, ясен мой приказ-фирман?! -
Но в их глазах дневной померкнул свет,
Они по-прежнему - ни "да", ни "нет".
VIII
И хитрость поползла в улыбке ханской,
И голос хана стал сочиться лаской:
- Вас уподоблю не рабам - сынам,
И слава и богатство пополам!
Из вас любого сделаю богатым,
Осыплю знатно серебром и златом... -
Все знают: щедрость хана безгранична,
Однако рать к богатству безразлична.
(Какой в нём прок, в богатстве, мертвецу?
Лишь белый саван мертвецу к лицу.)
IX
А хан молчал, что туча, он чернел,
Лишь взор его, как молния, блестел,
Хан рот открыл - и точно грянул гром,
Вся нива заходила ходуном:
- Тех, кто посмел ослушаться фирмана,
Не хоронить! Узнайте силу хана!
В траве лежать безглавым вашим тушам,
В аду томиться грешным вашим душам!
А в назидание вселенной всей
Воздвигну холм из ваших я костей. -
Известно войску: хан крутого нрава,
И не секрет - страшна его расправа.
Вот он уж тронул сабли рукоять,
Но, как и прежде, неподвижна рать.
(Не всё ль равно слетевшей голове
Висеть на пике иль лежать в траве?)
X
Когда ж свой пыл немного хан утратил,
Вперёд пробрался вождь - начальник рати.
Он топнул - по земле прошёлся гул,
Он золотою саблею взмахнул.
- Сыны мои, - воскликнул, - гей, сыны!
Да вам ли неприятели страшны?
Сочтите, сколько вы врагов смели,
А сколько завоёвано земли!
Семь славных ханств промчались вы с боями,
Семь гордых ханов сделали рабами.
Добыли в битвах вы на славу право,
Всегдашним спутником вам стала слава.
Не так ли говорю, мои сыны?
Да нам ли неприятели страшны?
(Хоть правда и слышна в его словах, -
Надежда не горит в его глазах.)
Вперёд, сыны! - взывает вождь. - Вперёд!
Нас ожидают слава и почёт! -
Но головы склоняются всё ниже,
Ведь слава далеко, а смерть поближе.
XI
Когда надежды нет,
Приказ бессилен,
Он точно плеть, сплетённая из пыли.
Из-за высоких стен грозится ад,
Смертельным жаром опоясан град.
И вот тогда-то, в самый горький миг,
Когда храбрейший из храбрейших сник,
Шайтану знать, откуда объявилась,
Аллаху знать, с каких небес свалилась,
Как будто счастью своему навстречу,
Как будто и не замечая сечу,
Красавица в цветном нарядном платье
Возникла перед этой скорбной ратью.
XII
Чуть шевельнулись шеи ханской стражи:
Что, дескать, нам девица эта скажет?
Она ж такой улыбкой просияла -
Скала б растаяла, когда бы тут стояла,
Хоть ничего не говорит девица,
А всё светлеют и светлеют лица.
На землю словно свежестью пахнуло,
Увядшая трава опять вздохнула,
Вода арыки снова залила,
И в мрамор обратилась вновь зола.
Смеётся девушка - и мир цветёт.
Она - надежда!
И она зовёт!
XIII
И тут батыры разом встрепенулись,
Их руки сами к саблям потянулись.
Вскричала рать: - Мы в битву хоть сейчас!
Отдай же нам, красавица, приказ! -
Всё тот же свет в глазах её горит,
И девушка с улыбкой говорит:
- Пришла я на майдан потанцевать
в честь той победы, что одержит рать.
XIV
Под ханским градом грозы прокатились,
Врата навстречу битве отворились!
Откуда у батыров столько прыти?
Эй, шеи, головы поберегите!
Три дня, три ночи громыхает бой,
Пыль серой тучей виснет над землёй.
Мечи от алой крови раскалились,
И реки крови на землю пролились.
Добычей для стервятничьих пиров
Без шей осталось множество голов.
XV
Полрати вместе с вражеской ордой
Лежат густою скошенной травой.
Четыре дня, как от высоких стен
Ушла беда, ушёл позорный плен.
И вот уже забот никто не знает,
И государство снова процветает.
Лишь девушка не вышла на майдан:
Был Каина удар ей в спину дан.
XVI
Три дня, три ночи пело всё кругом,
Ходили степь и горы ходуном.
Деревья дружно гнулись и качались,
Гурьбой весёлой облака шатались.
Качнулся даже месяц золотой -
Чуть вниз не покатился головой.
И всяк, кто на ногах ещё стоял,
Без устали плясал и танцевал.
Подсказана-то сказка стариной,
Но смысл у этой сказки молодой:
Когда надежды нет,
Приказ бессилен,
Он точно плеть, сплетённая из пыли.
Что на земле
И окрик и приказ?
Улыбка - их сильнее
Во сто раз!
МУСТАЙ КАРИМ. Времени своему.